Итак, способности. Способности – это круто. Это замечательно и превосходно. Способности – это возможность отличаться от других, чувствовать в себе иную и чуждую самой себе силe… как-то так, да.
Хотя, давайте рассуждать трезво: Лорне, очевидно, не стоило так злиться. Все мы люди, все мы поддаёмся эмоциям, все мы можем в ненужный момент ляпнуть какую-нибудь гадость, не со зла, а по привычке. И всё бы ничего, всё прекрасно и превосходно, есть ты Пьетро - ляпнул, а тебя уже след простыл. Никто и не узнает, не отыщет потом тебя, а ты будешь сидеть в джакузи и поедать ментоловое мороженое с вареньем.
Способности у Лорны проявлялись довольно стихийно, серединка на половинку, да притом и эмоции (радость, раздражение и проч.), такие человеческие и неподдающиеся контролю. Стоило на толику отвлечься, как металлические предметы (пока что – нам повезло – небольшого размера) взлетали в воздух и начинали левитировать над головой. Стоило осознать тот факт, как с треском да дребезгом они падали на пол… на любую поверхность, что стоило пару синяков на плечах Пьетро.
И всё бы неплохо, и всё бы хорошо, если бы трубы дома не были сделаны из металла. Пару слов, брошенных любимым братцем, звонкий смех, запах пригорелой яичницы, кривляния в зеркале, и вот уже кран отверчивается сам собой, а кухню начинает заливать горячей водой. Пьетро всё смеётся, Дейн, наверное, также находит маленькое происшествие смешным, улыбается, поджимает ноги, чтобы не промочить новые кроссовки. И только Магда почему-то не веселится, произносит что-то в отдалении похожее «…как твой отец».
- Что она сказала?
- «Как твой отец».
Ладно, может быть, Пьетро тоже надо было прикинуть в мозгах, пржде чем повторять за матерью, но кто с него спросит? Старший брат (в отсутствие отца) – идеал мужчины.
- Ты не знаешь моего отца!
А у Магды как раз на руках были жестяные жестянки, металлические браслеты, яркие, звонкие, цыганистые (тоже – прокол). Тонкие, нагретые разгоряченной кожей (лето выдалось на слову), легко ими манипулировать, скажу вам. С секунду, и женщина уже оказалась прикованной к столешнице, звонкие кругляшики плавились на глазах, меняли форму, сжимали запястья, не до крови, просто так, самостоятельно решая формулу взаимодействия с плотью. Рядом – холодильник, старый уж, сам собой напрашивался на ремонт. Его шатало, сжимало, там и здесь появлялись искусственные трещины.
- Мой отец погиб в авиакатастрофе!
Лорна сейчас не вспомнит, что ещё она кричала. Да и зачем? Она до сих пор ещё в обиде, хоть и под пристальным взглядом брата попросила прощенье за несдержанность. Но она ведь права, правда? Как Магда могла знать её семью? Да за кого она себя принимает?!
Дейн потом пулей вылетела из кухни, выбежала на улицу и явно бы завалилась в ближайший бар, если бы её не перехватил Пьетро и не предложил сигаретку и простую прогулку по улице, чтобы успокоиться. Получилось.
Теперь она спокойна. Теперь, когда внутреннее негодование чуточку утихло, нужно было взять себя в руки и научиться контролировать способность. Новый холодильник – это хорошо, но каждый день делать ремонт в доме – деньжат не хватит.
  Место для тренировок – махина заброшенного трёхэтажного дома. Кажется, там когда-то была текстильная фабрика, а сейчас – городская легенда. Поговаривает старшее поколение, что там, дескать, злой дух живёт, воет по ночам, перебирает старые листовки, заброшенные нерадивыми в поствоенное время.
Никто сюда просто так не заявится, хоть, подъезжая к махине, Дейн всё размышляла, что наверняка тут можно было бы построить качественную секретную штаб-квартиру какой-нибудь подпольной организации. Тёмное старое место, заброшенное, по всем канонам – зловещее. Местечко на отшибе да фундамент качественный, во всяком случае, такое можно было бы предположить.
Металла тут было много: груды поломанных балок, какие-то непонятные металлические пречендалы, орудия, скажем, труда, да винтики, шпунтики… Один такой маленький, покружившись, проследовал в карман куртки Дейн. Потом другой и третий. Маленькими металлическими объектами она управлять умела довольно неплохо. Но больше всего ей нравилось держать в кармане два маленьких металлических шарика, эдакая психотерапия. Смотришь на них, на круглых и идеальных, заставляешь их двигаться по кругу над ладонью – и тут же засыпаешь. Иногда, правда, по словам Пьетро, кружочки сами собой начинали двигаться, вращаться да периодически сталкиваться, когда Лорна читала аль смотрела телевизор.
Девушка бросила машину чуть на отшибе, чтобы ненароком не подпортить.
Ближайшая груда металла – непонятные толстые железки, балки, что ли, или куски какого-небудь станка. Тяжелые, неподъемные на первый взгляд. Девушка подходит к ним, аккуратно касается тыльной стороной ладони штуковину. Да, металл она ощущает, хоть и совершенно не понимает, с какой стороны подойти к задачке, как хотя бы оторвать такой сплав от земли. Садится на корточки, вертит в руках металлические шарики, заставляет их цокать, гнаться друг за другом, чуть менять форму, легонько лишь, на пару сантиметров увеличивает края.
В голове возникает воспоминания о детстве,  о какой-то знаменательной дате 1973 года. Она тогда маленькой ещё была, плохо понимала политическую конъюнктуру, хотя, собственно, и сейчас политикой не интересуется. Зато там был этот человек, это существо, которое Магда обозвала вслух «монстром». Мутант, контролирующий металл, практически также, как и Ванда. Ему это давалась легко, свободно. Он двигался, казалось Лорне уже сейчас, даже с некой грацией, оторвать взгляд от него было просто невозможно… Это репортаж показывали довольно часто – во всяком случае, на глаза он попадал Дейн с переменной периодичностью. Он, Магнито, он – мутант. Преступник, убийца достопочтенного Президента Соединенных Штатов Джона Кеннеди… словом, весьма романтический образ.
Суть да дело, словцо за словцом, воспоминания, так неприятно почему-то отзывающиеся где-то внутри, а ещё осознание так и незакрытого конфликта с приёмной матерью. Закрытый конфликт – когда обе стороны друг друга простили, а Лорна всё ещё никак не могла успокоиться... Мутант и не заметил, как за её спиной небольшие металлические части, малюсенькие гранулы металла, шурупы, куски металлических приборов и проч., как всё это постепенно начинало подниматься в воздух, кружиться, набирая обороты, превращаясь в смерчеподобную структуру, пыльную такую и издающую неприятный шум да свист.
Осознание «как-то что-то пошло не так» пришло слишком поздно. Перед глазами вдруг тяжелая железная махина начала деформироваться. Там, где несколько секунд назад спокойно покоилась рука Лорны, теперь появились вмятины. Стоило отдёрнуть руку, подскочить, как «металлический круг» начал сжимать. Страх – это тоже эмоция, причём довольно сильная, властная, и остановить весь левитирующий металл будущая Полярис уже не могла.

На какую-то долю секунды девушка даже зажмурилась, что, по всей видимости – особенно если вокруг тебя летает груда металла – было плохой идеей. Голова отказывалась работать, адекватные размышления почему-то сменялись чем-то подобным «я забыла перекрасить ногти» или «я забыла косметичку на кухне», или…
Слова, произнесённые мужчиной, Лорна так и не услышала. Мгновенно и внезапно шум вокруг остановился, затих, а в пальцах перестало колоть. Да и дышать стало легче.
- … Вы задохнулись?
Металлическая груда теперь перемещалась, струилась и слегка меняла форму без её участия. С одной стороны, и вправду, Дейн повезло, вероятность случайно перекрыть себе путь к счастливой жизни, обратив саму себя в калеку… словом, вероятность такая была, приди мужчина на несколько минут позже. С другой стороны… нет, вероятно, другой стороны и не было.
- И не надо делать этого на чужой собственности. Еще порушите здесь все, еще больше..
- Я не собиралась совершать самоубийство на чужой территории. Так… получилось. Самконтроль и всё такое. Я только начинающая. Вот, моя сестра, она может это по всё по щелчку сделать. А я… - Лорна пожала плечами.
Может быть, стоило придержать язычок за зубами, а не рассказывать всю подноготную своей семьи практически первому встречному. Дополнительное оружие всегда в кармане: вывалить прохожему столько информации, что под конец монолога (лучше всего схватить за пуговицу и не отпускать) он уже забудь, о чём шла речь.
- Во всяком случае, спасибо, не каждый раз… - она чуть улыбнулась, аккуратно убирая волосы со щёк, потупила взгляд, сделала неуверенный шаг вперёд, два назад, один вправо.
Чувствовала она себя слегка некомфортно, глупо даже, а мужчина всё рассматривал её, заставлял щёки пылать, а пальцы теребить выбившийся локон. Хотя, давайте честно, в первую очередь девушку пугало – слегка так, чуток и совсем неправда – отсутствие контроля над металлом. Сейчас, в данный момент, мини-смерч из голливудских фильмов контролировал мужчина-незнакомец, целиком и полностью да умело. Его сила, похоже, забивала сами навыки будущей Полярис. Мутант хоть и видел в весящей над полом груде два металлических шарика, которые она всегда носила с собой, на отделить их от общей массы не могла (хоть и попыталась), да и вряд ли смогла что-либо металлическое подвинуть в комнате сейчас.
Хотя бы ключи при мне.
Снова улыбка, чуть более уверенная, обворожительная (всегда срабатывало), Лорны отрывает взгляд от собственных туфель, кусает губу и снова делает несколько шагов назад. Боится? Нет, просто так легче рассмотреть пятиминутного спасетеля.
И, право слово, его лицо ей знакомо, памятно, будто совсем недавно она с ним встречалась, издалека видела… что наверняка невозможно. Да и если бы они встретились в толпе, вряд ли Дейн обратила на него внимание. Человек как человек, и всё же…
- Я вас знаю? Ваше… лицо, что ли, кажется мне знакомым. Плохое начало разговора. На самом деле… Надо уходить. Вы кто? Вы контролируете металл? Это логично. Это логично, да, простите. Вы… вы, этот, как они нас называют? Мутант? Это круто! И вы наверняка тут хотите устроить секретную базу! Здесь только, не знаю, подправить что-то да можно строить платы по завоеванию мира! Я шучу, конечно, - тихо прибавила Лорна.
Ей казалось, или выражение лица мужчины было чуть более серьезным, чем того требовала ситуация? Или, может быть, сама Дейн воспринимала происходящее слишком по-детски? Она уже представила себе Магду, приёмную мать, которая бы, закатывая глаза, произнесла строго-недовольным голосом «повзрослей наконец!». Но как можно было взрослей, если старший брат всегда и свидетельствовал о необходимости обратного?