Хлопок дверью. Пьетро зашёл в дом. Сегодня было очередное увольнение. Ничто не может удержать его, везде ему слишком скучно, слишком монотонно. Хотя в этот раз был побит рекорд. «Это можно отметить – 3 недели на одной работе!!!» Он улыбнулся этой мысли, никогда он не придавал особого значения увольнениям. Воровство было ему интересней, и, в основном, не оттого, что в чём-то очень нуждался, а из-за азарта, тем более здесь он использовал свои способности. Смотрит он на все эти каменные угрюмые лица, которые спешат изо дня в день на работу, и тоскливо становится. Максимофф включил свет, ибо уже смеркалось, кинул в сторону куртку, пока та летела, он успел сбегать на кухню, отхлебнуть глоток апельсинового сока, а после плюхнуться на диван в обуви, эта пометка не зря. Маме бы это не понравилось, ибо залезть в обуви на диван или в кресло равнялось любому смертному греху, как и раскиданные вещи по гостиной. Но в доме было пусто, поэтому анархия, одним словом, и Пьетро с довольным лицом, как кот, наслаждался покоем, что порой даже такому «шустрику» не хватало. Максимофф взял… Мяч? Да, именно маленький резиновый мячик и стал подкидывать его в воздух к потолку. Он смотрел, как предмет вздымается вверх, в этот момент он успел погрузиться в мысли, тишина этому способствовала. Пьетро вспоминал прошлое, вспомнил и сестру. Слишком давно он не видел её, плохо ему без Ванды. Не прошло и одного дня с тех пор, как она покинула дом, чтобы он ни подумал о ней, особенно в последнее время. Чувство, будто оторвали частичку души, не покидало Пьетро. У него вырвался тяжёлый вздох.  Вот уже давно он мечтает, что когда-нибудь дверь отварится, и она снова будет с ним, как тогда - в детстве.
Шуршание резины, подъезжающего автомобиля, вторглось в мысли. Он подкинул мяч и уже через мгновенье смотрел в окно, за спиной послышался звук упавшего мячика. Пьетро увидел девушку с чёрными короткими волосами, на теле присутствовали татуировки и пирсинг, а-ля «я хочу разозлить свою мать». Максимофф внимательно следил за действиями этой девушки, которая с мечтательным видом смотрела на его дом, потом заглянула в почтовый ящик. Пьетро насупился оттого, что не понимает происходящего, да и почему эту незнакомку интересует содержимое его почтового ящика. Теперь она направилась к двери. Пьетро, не дожидаясь звука, оповещающего о приходе гостя, уже открыл дверь и хотел спросить: «Какого чёрта ей тут надо.» Но не успел и рта открыть, как эта незнакомка кинулась ему на шею.
От неожиданности её действий Пьетро на мгновенье растерялся. На лице читалось лишь безмерное удивление. Но длилось это недолго, и всё своё недоумение он перевёл в шутку: Пьетро ответил девушке на объятья, небрежно похлопав по спине, он отстранился от неё и произнёс с насмешливым тоном:
-Да-да, я рад, что вы мне рады, но, может, всё-таки, леди, расскажет кто она, и что всё это значит? Не припомню я что-то существования дня объятий, да и не первое апреля сегодня. 
Он уже давно готов захлопнуть дверь перед носом этой девушки и со спокойной душой опять завалиться на диван, но некоторые причины заставили его этого не делать. Одна из них -  любопытство, которое было присуще характеру Пьетро. Вторая причина – это то, что она знает его имя. Хотя, вторая как раз-таки и относилась к первой, ну неважно.  Он и не догадывался, что перед ним стояла его сестра Ванда, по которой его душа так истосковалась, и сейчас он осматривал её с недоумением, вглядываясь в черты лица и в глаза этой особы.

Он облокотился на стену и внимательно смотрел на свою незнакомку. И может быть, если бы он не был таким тугодумом, то хотя бы голос  мог напомнить  о том, кем же является сия дама. И тогда бы Максимофф уже не стоял, сложа руки, и не держал сестру у порога. Девушка о чём-то размышляла и смотрела на Пьетро, а он терпеливо дожидался ответа. Незнакомка явно была удивлена тем, что Максимофф не узнаёт её, будто они знали друг друга и уже довольно долго.
«Узнаёшь, не узнаёшь…  Я откуда знаю. Неужели я должен помнить каждого встречного?»
Вскоре гостья соизволила назвать своё имя. Пьетро замер. Он смотрел на неё и не понимал. Ему искренне хочется верить, что это не чья-то злая шутка. Казалось, ещё немного и его сердце остановится от волнения. Пьетро не верил своим глазам. Это была она – та, которую он так ждал, которой так не хватало. Без неё всё шло не так, а жизнь была серой и катилась вниз. Всё - что с ним осталось – это лишь воспоминания. И вот, Ванда стоит перед ним, а его лицо меняется с беспечной расслабленности на бескрайнее удивление. Как же так получилось, что Руть не смог узнать родную сестру?
Размышления, в которые погрузился Пьетро, прервал подзатыльник от сестры.
-Ай! – он посмотрел на сестру обидчивым взглядом, но потом его губы расплылись в широкой улыбке, - ладно, заслужил. Совсем не изменилась…  - с усмешкой добавил он. На самом деле, он согласен, что заслужил этот удар, это самое меньшее, что он мог получить за то, что так встретил свою сестру. От стыда и чувства вины Пьетро готов был провалиться сквозь землю и даже не знал, что ему надо сделать, чтобы Ванда простила его, и он смог бы искоренить эти чувства.
На улице было уже прохладно и смеркалось, наверное, пора было уже войти в дом. Не до утра же тут стоять? С собой у сестры была сумка, но Максимофф не стал брать её, а подхватил саму Ванду на руки, сопровождая смехом, занёс в дом, поставив её на пол, он забрал у неё сумку и положил на кресло. Ему хотелось заглянуть внутрь, и сестра бы даже не заметила этого, но он не стал, а, переборов своё любопытство, он вмиг оказался рядом с Вандой.
Пьетро стоял рядом с ней и сверлил её взглядом, широко улыбаясь. Но вот в душе было не спокойно, там внутри всё бушевало, ведь он не знал долго ли ещё сестра будет рядом… А может уже завтра она опять ускользнёт от него, как мимолётное сновидение, и он опять будет слоняться по городу в одиночестве, пытаясь хоть чем-то себя занять, возвращая унылую жизнь на круги своя, он опять будет чувствовать себя потерянным. Перенести это второй раз будет уже тяжелее, да и вряд ли сможет. Страх оттого, что Пьетро вновь может потерять Ванду, одолевал его. В глазах появилась тоска, но он старался не подавать виду.
Пьетро не знал с чего начать разговор, он хотел узнать всё, что с ней произошло, чем занималась за то время, когда они были далеко друг от друга. Только вот, та ли это Ванда, которую он знал тогда – в далёком прошлом, или нет? Осталась ли она прежней? Внешне он видел изменения, а что сейчас «внутри»? Если останется она с ним, то будут их отношения такими же, как тогда - в детстве? Вопросы не давали ему покоя. Но он решил откинуть их в сторону. «Будь, что будет.» С такими мыслями, он решил не тратить время на ненужные раздумья. Пьетро обнял сестру и прижал к себе. Максимофф ощутил спокойствие. –Прости меня, - тихо произнёс он, всё ещё ощущая вину перед сестрой. Извинение было настоящим, а такую искреннюю открытость дождаться от Пьетро может не каждый – лишь сёстры и мать. Он готов был стоять так и не отпускать её, но, вдруг, он включил заботливого братика, хотя может просто хотел загладить вину. Не суть. Пьетро, переборов себя, выпустил сестру из объятий. Он почесал затылок, вспоминая недавний удар... «Ничего, я ещё тебе это припомню,»- с усмешкой, без единой капли зла, подумал он, а затем...:  –Ты голодна? – ....решил поинтересоваться Максимофф, хотя готовить он толком-то не умеет, и сам это понимал.

Никто не мог представить  - насколько сильно ему не хватало сестры. Может в этом и была вся проблема? Поэтому вся жизнь шла наперекосяк – постоянные неудачи? Кто знает, но сейчас Пьетро чувствовал себя как никогда спокойнее. Несмотря на то, что уже смеркалось, да и пасмурно было весь день, на душе и в доме стало «светлее».  Он был счастлив вновь смотреть в её глаза, слышать её звонкий смех и такой приятный голос. Только сейчас эта разлука показала Пьетро как дорога ему сестра, она показала ему жизнь без родной и близкой ему души, поэтому разлука казалась долгой, хотя на словах срок был небольшой. Оглядываясь назад, Максимофф видел себя существом без души, телом на искусственном питании, теперь, с возвращением Ванды, ему вернули душу и сердце, теперь он не просто может существовать, он может жить.
Наверное, нет ни одних таких близнецов на всём белом свете, которые были бы так связанны прочной невидимой нитью. Они вновь вместе, сколько бы ни расставались, они вновь были вместе. И нет этому никакого научного объяснения.
Пьетро не мог поверить, что она рядом. Он держал её в объятьях и думал лишь об одном: «Неужели я не сплю? Пьетро, ты грезишь, очнись!» Ему не хотелось отпускать Ванду, ведь он боялся, что если отпустит её, то она ускользнёт от него навсегда, как утренний туман, рассеянный лучами солнца.  И всё же реальность. Слова Ванды сеют в нём надежду, теперь он был уверен, что сестра здесь не проездом, не на пару дней. Она вернулась к нему. Ему стало неловко, посчитав, что разве он достоин внимания своей сестры, ведь он ни был идеальным братом, но она всё равно вернулась…
-Никогда, - отзывается Максимофф эхом на слова сестры и прижал её крепче. Мысленно он поклялся беречь её и защищать, несмотря ни на что.
От ужина Ванда отказалась. И правильно, в холодильнике было немного пусто, поэтому Пьетро пришлось бы приготовить что-то самому, он не против, но это может грозить несварением желудка. Не хотелось бы, чтобы сестра сразу же сбежала от него.
-Давай сядем. Ты, наверное, устала с дороги?
Он ринулся на кухню со своей привычной для него скорости, но такой необычной для окружающих. Там он также быстро разлил в две чашки кофе, которое он собирался выпить в одиночестве до неожиданного прихода Ванды. Он кинул по маленькой зефирки в чашки, следующая  мигом оказалось у него во рту, и через мгновенье Пьетро уже ставил чашки с горячим ароматным напитком на столик перед  диваном, а сам усаживался поудобней, жуя зефир. Вскоре, одна из чашек оказалась у него в руках. Пьетро отхлебнул глоток, он почувствовал, как горло его согревал напиток. Теперь он готов был к разговору.
-Я жил прекрасно. Никто не бьёт, - он игриво подмигнул и засмеялся, - На самом деле я скучал, мне тебя не хватало... Впрочем, как и маме. Он громко отхлебнул из чашки ещё напитка.  –Мне особо-то и рассказывать нечего, - Пьетро широко улыбался, он весь сиял от счастья. Он никогда не любил говорить о себе, обычно старался отводить от себя внимание, меняя тему разговора. Сейчас ему хотелось узнать, что произошло с Вандой за то время, что её не было рядом, чем она занималась, как жилось, в общем, всё-всё-всё. Но для начала… Пьетро изучающе оглядел сестру и произнёс: - А вот от тебя хотелось бы узнать – с чего такие перемены? Ты и волосы отстригла, - заметил он. Внешне перед ним была уже не та его милая, маленькая сестрёнка с бантиками и хвостиками на голове. Поэтому больше всего Пьетро переживал за внутренний мир сестры,  хоть и чувствовал, что она всё та же, как раньше.